„Бирлик” с караимского переводится как „единство”. Он помогает караимской общине не только сохранить музыкальное и танцевальное наследие, но и сплотить свою молодежь. Единственный в своем роде в Литве, ансамбль существует уже 12 лет. Его участники и руководители рассказали Delfi, как появился коллектив, что его объединяет и почему караимы в танце не берутся за руки.
В караимской школе, расположенной в Тракай рядом с кенесой, молодые люди хватают пустые вешалки в прихожей и пускаются в пляс. Занятие ансамбля „Бирлик” идет полным ходом – юноши отрабатывают танец с саблями, и пластмассовые вешалки им заменяют сабли, с которыми они танцуют во время концерта.
„Сабли, хоть и деревянные, но выглядят, как настоящие. Мы как-то ездили на гастроли в Турцию, то боялись, что нас с ними не пропустят”, – смеется Инна Лавринович, руководитель ансамбля „Бирлик”. Но, к счастью, тогда все закончилось хорошо.
Идешь первой и ведешь за собой
Инна руководит ансамблем с самого начала. „Бирлик” – ее первый коллектив, и, по ее словам, он сложился сам собой. „Я совсем не планировала становиться руководителем ансамбля, просто надо было кому-то это все дело закрутить. В 2010 году у нас как раз собралась группа детей из караимских семей – всем примерно от восьми до десяти лет, в том числе и моему сыну. Их всех надо было как-то занять”. К тому же Инна хотела, чтобы дети из караимских семей знали друг друга – общались и дружили, чтобы эта их связь через творчество, совместные праздники и спектакли сохраняла караимскую общину.

Так у Инны, инженера-экономиста по профессии, неожиданно появилось новое направление работы. Впрочем, не настолько неожиданно: Инна в детстве закончила семилетнюю музыкальную школу. „Музыка во мне всегда, но вот с танцами только тогда и столкнулась”, – объясняет Инна. В тот момент у караимской общины уже был танцевальный коллектив „Cандугъач”, что по-караимски означает |Соловей”. Но его участники выросли, и сгруппировать с ними младших школьников оказалось непростой задачей. Занятия не складывались, и стало понятно, что надо создавать новый коллектив.
Так появился „Бирлик”, название которого переводится как „единство” („бир” по-караимски – „один”). „Начали руководить вдвоем с одной мамой, но она впоследствии отошла. А я поняла, что не могу бросить начатое дело. Как я говорю, сначала ты идешь первой и ведешь за собой, потом тебя начинает кто-то толкать. Выпрямляешься и идешь вперед – обязана идти! Так что, пока иду”, – говорит Инна.
Трудности роста
По ее словам, отбора в коллектив не было, брали всех – „пришли все, кто хотел, и те, кого решили привести родители”. С репертуаром проблем не было. „Мы всю музыку берем из Крыма”, – уточняет Инна. „Бирлик” унаследовал архивы коллектива „Достлар”, который в свою очередь использовал материалы караимского ансамбля „Фидан”, который базируется в Крыму. Кстати, „Достлар” в переводе с караимского означает „Друзья”. После одного из первых выступлений к коллективу присоединилась Таисия Фиркович. Сейчас ей 19 лет, и этим летом она закончила школу имени Софьи Ковалевской в Вильнюсе. Тая, как ее коротко называют друзья и коллеги по коллективу, говорит, что мало что помнит из детства, но момент приема в коллектив – одно из самых ярких воспоминаний в ее жизни.

„Я увидела, как они танцуют, и захотела присоединиться. Больше всего тогда поразили движения и музыка, удивило, насколько они у нас, караимов, могут быть разнообразными. Я и до этого ходила на танцы, но тут была совершенная особая аура, – вспоминает Тая. – Попросила папу, чтобы он поговорил с руководительницей. Момент, когда мы подошли к Инне, я помню так ярко, словно это было вчера”. Инна же сегодня вспоминает, что, когда она приняла Таисию в коллектив, она стала самой младшей участницей – и, как стало ясно позже, одной из лучших. По словам Инны, возглавляемый ей коллектив постоянно рос, и в какой-то момент даже составлял рекордное число в пятнадцать человек.
Сегодня самой молодой участнице коллектива 16 лет, самому старшему – 34. Но чем старше становятся исполнители, тем сложнее их собрать на занятия – по мере взросления у них появляются новые интересы и новые обязательства. Поэтому состав постоянно меняется. Одни уходят – и навсегда. Вот и сегодня на уроке в караимской школе замечаю, что в парном танце один из танцоров вынужден обходиться без партнерши. „Не выдержала девушка, ушла осенью, сказала, что не хватает времени”, – объясняет Инна.

В Тракай живут далеко не все, многим приходится добираться из Вильнюса после работы или учебы. Но все же бывает, что кто-то уходит, но потом все-таки возвращается. „Один мальчик ушел на год, потом вернулся. Причем получилось так, что он приехал к нам на новогодний праздник, а я как раз подготовила видео: собрала истории за последние восемь лет – как они росли, где они были, что они делали и где выступали. Им было интересно, потому что уже все забыли. Он вместе со всеми посмотрел, видимо, растрогался, и вышел на сцену. И сказал мне: я приду на уроки”, – вспоминает Инна.
„Здесь каждый либо друг, либо родственник”
Таисия же, несмотря на учебу в последнем классе школы, говорит, что с радостью приезжает на занятия в Тракай раз в неделю: „Во время танца можно выплеснуть свои эмоции, почувствовать себя свободной, сменить обстановку, забыть про школу и уйти в наш маленький мир”. Для Таи это не просто мир танца. Каждый приезд в Тракай – это встреча с семьей и родственниками. Даже в коллективе, по ее словам, каждого можно назвать и другом, и родственником: „Мы как одна большая семья. Весь ансамбль – близкие и дальние родственники, все друг друга знают с раннего детства, у всех знакомы между собой родители”.
Тая говорит, что любит приезжать в Тракай, и когда нет уроков танцев: „Это родной город, с прекрасной природой, озерами вокруг. Здесь я могу побыть сама с собой. Приезжаешь в Тракай просто погулять с друзьями, и постоянно здороваешься на улице с людьми. Друзья удивляются, а я объясняю: это мой дядя, это моя тетя, по одной линии, по другой линии. А вот – сквер имени моего прадедушки Семёна Фирковича [Фиркович Семён (1897—1982) — караимский поэт, религиозный лидер литовских караимов старший священник кенесы в Тракае с 1920 по 1982 гг. – прим. автора.]”.
С Тракай Таисию связывает и другое важное для нее достижение. Тая признается, что, будучи сама из русскоязычной караимской семьи, плохо говорила на литовском. Из-за этого ей даже трудно было влиться в коллектив. „Литовский, по сути, уже выучила, здесь, в Тракае, когда познакомилась с литовскоговорящей девочкой-караимкой. Общаясь с ней, подтянула свой литовский”.

„Нас свела судьба”
Инна объясняет, что первому педагогу было сложно заниматься с детьми: „Каждый ребенок что-то говорил, хотел что-то показать, хотел быть замеченным. Начали поиск другого учителя, и нашли Kатерину. Она с нами с 2013 года”. Kатерина признается, что ей тоже было непросто в начале – все-таки стать хореографом в национальном танцевальном коллективе, особенно принадлежащим к редкой культуре, задача не из легких. „Я люблю вызовы, – признается она с улыбкой. – Конечно, волновалась в начале, но Инна снабдила меня всеми материалами. Изучала их долго и досконально. Здесь все для меня все было новым. В караимском танце все вроде танцуют под одну мелодию, но стилистика движения у девушек и юношей абсолютно разная. Более того, я всю жизнь протанцевала бальные танцы – там без руки никуда. А в караимском танце партнеры никогда не берутся за руки”. „Они как бы вместе – взглядом и чувствами, но не руками, – объясняет эту особенность караимского танца Инна. – Все эмоции ты выражаешь своими движениями. Если это женщина – то это пластика. Если мужчина, то это решительность, выносливость, защита женщины”.
„Если упростить, то можно сказать, что женщины плывут как лебеди, а мужчины воинственны, они защитники. Скромность переплетается с храбростью и силой”, – добавляет Kатерина. По ее словам, беседы о том, как в танце должны держать себя девушки и юноши, важная и регулярная часть занятий.
„Даже если мы просто стоим, то должна быть уверенность в себе. Чем шире расставляет ноги мужчина, тем он выглядит более уверенным в себе, – делится своими наработками Kатерина. – А девушка – это осанка, это полет пера, нежность, ласка. Но в то же время должна присутствовать скромность и „секретик”. Это вниз опущенные глазки, наклон подбородка. Женственность, но не вульгарность”.
Танцуем – и возвращаемся на столетия назад
По ощущениям Таисии, через каждый танец, который они танцуют, они проживают свою историю. „Зритель, наверное, не всегда понимает, что мы показываем в танце, но зато мы мысленно всегда возвращаемся в те времена, когда мужчины ходили на войну, а девушки их провожали. И мы сейчас стараемся передать это через танец”.
Таисия говорит, что особенно остро она это ощутила, когда „Бирлик” в 2019 году пригласили в Украину. Они выступали в Мелитополе и Луцке, где также есть караимская община. „Там мы пережили свою историю совсем по-другому, поскольку были совсем рядом к Крыму, к тому месту, откуда нас привезли много столетий назад”.

Тае очень хотелось бы поехать в Крым, но пока он незаконно аннексирован Россией, гастроли там невозможны. Пока коллектив часто выступает в Польше, был в Турции. Тая надеется, что их чаще будут звать в Европу, чтобы как можно больше людей узнали о караимах: „Очень часто, когда я знакомлюсь с людьми, мы начинаем говорить про национальность. Я спрашиваю, вы знаете, кто такие караимы? Оказывается, очень многие, даже живя в Литве, не знают, кто мы такие. Особенно обидно бывает, когда кибин (Тая их называет на караимский манер – кыбын) просто считают местным пирожком с мясом”.
Танец с изюминкой
Прошу Таю назвать любимый танец. Она, не колеблясь, тут же отвечает: танец девочек „Платочки”. „Он самый нежный и женственный, особенно когда танцуем в костюмах, наши платья кружатся…”.
Kатерине, как хореографу, выбрать сложно. С одной стороны, по ее словам, все танцы ей дороги, „каждый из них – как ребенок”. При этом они все разные, как и музыка: в каждом танце есть своя изюминка, говорит Kатерина. Кажется, что не так просто сочетать традицию и добавлять ту самую пресловутую изюминку. «Есть определенные рамки, в которые мы должны поместиться, каждая музыкальная композиция несет свою историю. Я от нее отталкиваюсь, а дальше – это уже фантазия».

Инна же, как и Тая, сходу называет любимую композицию. Это – „Плясовая” („Хайтарма”), которая входит в цикл „Крымских эскизов” композитора Александра Спендиарова (1871-1928). „Я ее все время слушаю – и каждый раз у меня наворачиваются слезы. В этой музыке заложена огромная история – расставание, сражение, радость встречи, любовь… И все это отражается в танце. Мы танцуем этот танец уже много лет, и мне кажется, чем взрослее становятся наши исполнители, тем лучше они чувствуют, о чем этот танец”, – заключает Инна.
Наталья Фролова
Fot. @DELFI / Orestas Gurevičius / Tomas Vinickas
Fot. @Архив ансамбля
Fot. @Бирлик