Новая Вильня или Вилейка – район со специфичной репутацией. Во времена Хрущева здесь построили несколько заводов и многоэтажки, куда заселили пролетариев из других советских республик. На улицах практически невозможно было услышать литовскую речь, или угадать по типичным новостройкам, что этот район – часть древней литовской столицы. Советский Союз развалился, оставив здесь неконкурентоспособные предприятия и растерянных людей, потерявших и работу, и надежды на светлое будущее. В этом материале мы пытаемся понять, удалось ли Новой Вильне найти новые, позитивные смыслы своего существования за эти годы.
Дмитрий Бабашинский, представитель рабочей династии из Новой Вильни:
Мы находимся на территории завода строительно-отделочных машин. Это один из заводов Новой Вильни, который выпускал продукцию для строительства, для бывшего Советского Союза. Всего таких заводов в самой Новой Вильне около пяти – это “Нерис”, “Жальгирис”, Завод строительно-отделочных машин, завод 40-летия Октября, ну и ещё винзавод. Винзавод, как ни странно, выжил, один-единственный.
Когда я был молод, было 15 лет, мне довелось поработать здесь. Это был конвейер, работа была тяжёлая. Я уже как бы студентом был, мне надо было на что-то собрать деньги. Даже не помню, на что. По-моему, какой-то плеер после этого я купил, довольно спонтанная покупка была. Не в этом дело.
Вся моя семья работала на заводе имени 40-летия Октября. Там работала бабушка. Дед работал на “Жальгирисе”, по-моему, дядя Володя на Сороколетке. Потом мать работала, отец работал. Вся семья связана с заводами была. Всё шло как бы так хорошо. Но пришёл 1988 год. С моей точки зрения, когда всё только-только начиналось, вообще было непонятно, откуда появился “Саюдис”, откуда что… Потому что тут люди в вакууме жили. Был Советский Союз, всё шло по накатанным рельсам. Ничего не предвещало, что где-то что-то поменяется. И тут на Кафедральной площади – митинг “Саюдиса”, вся печать пишет, что “Саюдис” то, Ландсбергис то… И вот за эти три года, с 1988 года по 1991 год появилась полная неопределенность в плане будущего того, что вся продукция, которая производилась на этих заводах, она оказалась никому не нужна, абсолютно. Даже на территории бывшего Советского Союза она была невостребована. К чему это привело? Эти заводы начали постепенно закрываться.
Тогда, когда вся эта неопределенность произошла – пришла независимость, 1991 год, – родители, все они остались без работы. В один прекрасный момент работы не стало. И на заводе 40-летия Октября одно из административных зданий сдавалось под швейную мастерскую. Многие работники – кто-то стал швеёй, кто-то ещё что… Отец, например, переквалифицировался из электрика в закройщики. Он где-то лет 8 работал чисто закройщиком, потому что все сферы, которые остались востребованы – это сервисы, перевозки, железная дорога, автобусно-троллейбусный парк и [вещевой рынок] Горюнай. Всё, больше ничего.
Кто-то из знакомых уехал в Россию, кто-то вернулся в Украину – ну откуда люди приезжали сюда работать. Первые уехали военные семьи. Ну а остальные остались. Решили, что как-то надо дальше жить и что-то делать. Это всё было похоже на такую мини-эмиграцию. В один прекрасный момент люди очутились в абсолютно другой стране. Я не говорю, что она чужая. Всё равно, здесь люди и выросли, и родились. И надо было как-то ассимилироваться.
Ну вот 1991 год пришёл. Мои друзья также были литовцы, уже начал и больше времени проводить в Старом городе. И поменялся круг общения. Если раньше я общался только на русском, то потом начал общаться на литовском. Через некоторое время поступил в университет. Там был другой вызов. Там пришлось учить термины литовские: то, что связано с металлообработкой, с транспортом. Новые слова, новая сфера. Ну выучил, куда деваться? Человек ко всему привыкает, вливается, и теперь я вижу в этом только преимущество. То, что всё поменялось – я считаю, что это прекрасно.
В том доме, в котором мы жили, там было только две литовских семьи. Литовский язык был как бы так, он преподавался в школе, но реально в жизни не использовался. Потому что вся документация была на русском, вся учебная литература была на русском. На литовском была [только] маленькая часть. И когда вся эта перестройка началась, какое-то время ещё использовалась русская литература. Теперь её вытеснила английская. И на английском гораздо больше… Это мировой язык, очень много информации, которую можно почерпнуть – именно на английском. Не на русском, а на английском. И этот процесс происходит сам собой. Как воду пусти – она всё равно найдёт своё русло. Всё возвращается в то русло, в которое нужно.
Карина, жительница лофта на территории бывшего завода:
Я здесь живу уже очень давно, может лет шесть уже, в этом месте где-то два года сейчас уже будет. Нас привлекла речка и больше дерева около дома, летом здесь очень красиво и все классно выглядит, а зимой – ну, территория не очень классная. Но нам нравится очень природа летом, так мы это место выбрали из-за природы, из-за этого, что мы через окна видим дерева, а не других людей, так это было очень большой плюс для нас. Наша квартирочка, она простая, но местечко интересное.
Я люблю Новую Вильню за то, что очень много природы рядом, и что хочешь походить – у тебя все время есть рядом лес, есть очень красивые дорожки. Мне нравится пространство, что здесь нет так, что дом на доме стоит, а есть очень много пространства и зелени. Так вот мне это самое лучшее. А что не нравится – может, архитектура, и я хотела бы, чтобы она была бы более новее, может так можно сказать. Потому что сейчас это все как постсоветское и сейчас там нету модернического дизайна. Так вот я думаю, что этого не хватает. А так район как бы хороший, и контингент людей очень меняется, все больше и больше молодых людей приезжают.
Я думаю, что Новая Вильня через некоторое время уже будет, как престижный район. Но нужно время, чтобы все поменялось, и все, что выглядит старое, как-то поменялось на новое.
Чуть ниже по течению реки Вилейки находится Ужупис. Район, который еще недавно считался задворками, но затем пережил джентрификацию и стал престижным для жизни и популярным у туристов. Сможет ли Новая Вильня повторить его судьбу? Пишите свое мнение в комментариях!
Проект создан при поддержке посольства Германии в Литве
