В России к Беларуси относятся снисходительно, называют младшей сестрой. Да, это вроде бы и отдельная страна, но по ошибке. Россияне в большинстве своем уверены, что Беларусь, как и Украина, это часть их Руси с центром в Москве. Всегда восхищаются чистотой, порядком и вкусными сельхозпродуктами, и эти достижения приписывают Лукашенко. В Беларуси для россиян все такое родное, советское, здесь даже говорят в основном на русском. А белорусский язык – это, как считают россияне, неграмотный русский. Попробуем разобраться, как появилась Беларусь и почему ее территория далеко не всегда находилась под влиянием Москвы.
Восприятие Беларуси как изначально российской территории в России возникло не на пустом месте. Это то, чему учили в советской школе и учат теперь – в путинской России. Это то, что десятилетиями проповедует телевизор. В конце концов, это то, что говорит Владимир Путин. Он не раз называл русских, беларусов и украинцев «триединым народом», подчеркивал, что Россия всегда относилась к Беларуси «как к брату и ничего не изменилось».
Но история Беларуси гораздо сложнее и связана далеко не только с Москвой. Она начинается с Полоцкого княжества, первое упоминание о котором относится к середине IX века. В раннем Средневековье не было четкого понимания государственности. Историки чаще всего относят Полоцкое княжество к Киевской Руси, хотя до определенного времени в нем правила собственная династия. Поэтому в нынешних мифах о происхождении Беларуси доля правды все же есть, считает литовский историк Альгимантас Каспаравичюс.
«В каждом мифе есть доля правды, – рассуждает историк. – Да, нынешняя территория Беларуси входила в состав Древней Руси, которая существовала с IX по начало XIII века. Она охватывала западную часть современной Российской Федерации, Украины и Беларуси. Эти три государства выросли из одного общего зерна. И этнонимов, как Беларусь, тогда не существовало. Только полтора века после развала Древней Руси на французских картах появляется понятие Белой Руси, по-французски Russie blanche, на латыни Russo Albo (Rutenia Bianca – ред.). Но местные жители тогда, конечно, так себя не называли».
Славянская культура с балтийским оттенком
И тем не менее на территории современных Беларуси и Литвы формировалась совершенно особая культура, основанная на смешении славянских и балтских племен.
«Это несколько другая культура. Славянская, но с явным балтийским оттенком, – говорит литовский поэт и историк Томас Венцлова. – Есть сходство в мифологии, фольклоре, свадебных обычаях, строительстве, одеждах, украшениях». По словам Венцловы, в первые века нашей эры на этой территории люди были скорее всего двуязычные, легко переходили с языка на язык. И это видно по многочисленным взаимным заимствованиям и в литовском, и в белорусском языках.
В XIII веке литовский князь Миндаугас создает Великое княжество Литовское (ВКЛ) и включает Гродно и Лиду в состав своего государства. Уже в 14 веке литовское князья или короли занимают практически всю современную территорию Беларуси. И даже больше – западную и северную часть Древней Руси и почти всю Украину.
О том, насколько широко простиралось ВКЛ, мало кто знает. Венцлова вспоминает, что, когда он преподавал американским студентам пьесу Пушкина «Борис Годунов», многих ставила в тупик знаменитая сцена «Корчма на литовской границе», где самозванец Лжедмитрий убегает от московских опричников. «Я просил студентов показать на карте, где это находится. Все показывали где-то близко к Вильнюсу, как это было бы сейчас. А тогда это было в километрах 100-150 от Москвы, за Смоленском, около Можайска», – говорит Венцлова.
В ВКЛ мирно сосуществовали славянская и балтийская культуры. Кто-то говорил на литовских наречиях, а кто-то на славянских, которые потом положили начало белорусскому языку. Но в общественном пространстве использовали оба языка.
«Литовские князья были по происхождению обычно балтами. Но они часто женились на славянках, и их дети уже славянизировались, – говорит Томас Венцлова. – Так это случилось с Гедиминасом, Ольгердом и Витовтом. Поэтому в Витебске стоит памятник Ольгерду, который был тамошним князем, а потом правил всем ВКЛ уже из Вильнюса. По происхождению он был литовец, но, несомненно, он был двуязычным. Жена была славянкой, и дети тоже уже считали себя славянами».
Кроме того, Венцлова напоминает, что белорусская часть ВКЛ дала Литве письменность: балты долго оставались язычниками, а славяне раньше приняли православие, с которым пришла грамота. Поэтому и летопись, и государственные грамоты писались на славянском языке, хотя и назывались литовскими.
Однако православные беларусы, уточняет Венцлова, отличались от московских славян, и всегда старались быть неподвластными Москве. И, кроме того, среди беларусов было много униатов и католиков (униатов в какой-то момент было большинство и в 19 столетии на территории Беларуси была самая большая к теперешнему времени религиозная конверсия населения – ред.).
Важно вспомнить, что у белорусской части ВКЛ появился свой герб – Погоня, рыцарь на белом коне. Его белый и красный цвета несколько столетий спустя, в 1918 году, легли в основу бело-красно-белого флага – флага независимой Беларуси.
«Ни о каком братстве не можем быть и речи»
Наталья Радина, белорусский журналист в изгнании, главный редактор издания «Хартия 97», напоминает, что Великое Княжество Литовское, в состав которого входили белорусские земли, регулярно воевало с Великим княжеством Московским и затем Русским Царством. И в этих войнах погибло немало беларусов. С тех пор, по ее словам, в Беларуси вызывают ужас такие фигуры, как Иван Грозный или Петр Первый. Первого помнят по Полоцкой резне, второго – за то, что сжег Витебск, Могилев, Шклов, развитые европейские города, которые так и не смогли восстановиться до прежнего уровня.
«Период между этими царями – XVII век – был периодом войны между ВКЛ и Московией. И тогда на территории Беларуси погиб каждый второй житель. А в Восточной части страны были убиты, умерли от болезни или были угнаны на Восток более 80% населения, – говорит Радина. – То есть Москва всегда была угрозой для нас. Ни о каком братстве, ни о каком союзничестве не может быт и речи».
От добровольной полонизации к насильной русификации
В то же время в ВКЛ элита постепенно полонизировалась. Более активно этот процесс пошел c объединением Королевства Польского и Литовского княжества в Речь Посполитую. Это произошло в 1569 году на основе Люблинской унии. И уже к развалу Речи Посполитой, эта элита, по словам Каспаравичюса, по сути, себя отождествляла с польским государством и культурой. Поэтому эта часть восточнославянского мира склонялась к Западу и имела очень крепкие связи с Западной Европой.
«Они особенно усилились в 18 веке перед разделами Польши. Но это было прервано, потому что при Екатерине II эти земли были насильственно присоединены к царской России и объявлены Россией просто потому, что так было проще управлять из центра растущим имперским народом», – говорит Венцлова.
В результате трех разделов Речи Посполитой во второй половине 18 века современная территория Беларуси перешла под контроль Российской империи. На занятых территориях Россия жестоко подавляла все национально-освободительные движения и проводила политику русификации.
«Тогда была разработана программа обрусения Северо-Западного края, – напоминает лингвист Лилия Плыгавка. – Она была направлена на то, чтобы доказать, что местное население – это русское население, запрещался белорусский язык в образовании, в прессе и так далее».
В российской империи белорусский язык был объявлен наречием, и именно так его до сих пор часто воспринимают в России. Лилия Плыгавка напоминает, что самостоятельность белорусского языка – это научно доказанный факт. В частности, это в конце 19 – начале 20 века доказал известный филолог–славист, специалист по белорусскому языку Ефим Карский на основе изучения письменных памятников и живой белорусской речи.
Несмотря на все запреты, в конце 19 века все же появились новые белорусские деятели, которые считали, что у беларусов своя судьба и свои государственные амбиции, отдельные от России. Томас Венцлова приводит в пример Янку Купалу, Ивана и Антона Луцкевичей, Вацлава Ивановского.
По словам Венцловы, эта отдельность от России вовсе не обязательно означала враждебность: «Для белорусских деятелей было важно, чтобы Россия признала самостоятельность белорусского народа. Будет или не будет враждебность определялось тем, кто будет властвовать в Москве, поскольку Москва пыталась ассимилировать беларусов, а не наоборот».
Но в России, конечно, ни о какой самостоятельности беларусов тогда не думали и по-прежнему распоряжались их судьбой так, как считали нужным. Наталья Радина напоминает историю депортации беларусов в начале Первой мировой войны, о которой говорится в книге Анеты Примака-Онишк «Беженство 1915 года», изданной несколько лет назад в Белостоке.
Беженство (по-польск. bieżeństwo) – это массовое переселение жителей, в основном православного вероисповедания, из западных губерний Российской Империи вглубь России в мае–сентябре 1915 года, после прорыва фронта немецкой армией. «Это еще одно преступление против белорусского народа, о котором замалчивается, и котором не знают многие беларусы, – говорит Наталья Радина. – В 1915 году с территории Беларуси были, по сути, депортированы (хотя это и называлось эвакуация) три миллиона беларусов. Моя бабушка Марья потом три года шла пешком обратно из России в Беларусь. А сколько людей не вернулось, сколько осталось на территории Российской империи?!».
Попытка создания Беларуской народной республики
20-й век принес белорусским землям новые серьезные вызовы и бедствия. Первая мировая война привела к распаду сразу нескольких империй на европейском континенте и к появлению новых национальных государств, по принципу права нации на самоопределение. 16 февраля 1918 года восстановление независимости объявляет Литва, 25 марта – о независимости объявляет Беларуская народная республика, 11 ноября – Польша.
По словам Альгимантаса Каспаравичюса, вплоть до середины 1919 года в Беларуси очень надеялись на восстановление литовско-польского государства с включением в него Беларуси, но в Литве побоялись повторить опыт пребывания в Речи Посполитой – опасались очередной полонизации элиты.
«К началу XX века Литва и Беларусь подошли без национальной литературы и даже без литературного языка. Все, что было создано в этом общем доме, все ушло в Польшу, потому что там был во всех смыслах центр. Исходя из этого, новые литовцы решили, что будут создавать отдельное государство от беларусов, – объясняет Каспаравичюс. – Это был первый кризис современной беларусскости. С конца 19-го – начала 20-го века беларусы жили идеей общности с Литвой. И когда Литва к ним повернулась спиной, они стали метаться. Как это так? Мы жили в общем государстве 700 лет, а теперь стали не нужны?»
Межвоенные годы
Рижский мирный договор, заключенный 18 марта 1921 года без участия беларусов, разделил современную Беларусь между Польшей и Советской Россией. Западная часть Беларуси не получила никакой автономии во Второй Польской республике, растворившись в ней в административном и культурном плане. Вплоть до конца 1923 года белорусское, украинское и частично литовское партизанские движения пытались отстаивать свои национальные интересы, но польское правительство эти движения полностью подавило.
«Планы на эти народы были похожие и в Москве, и в Варшаве: цель была унификация государства в административном, культурном, национальном плане, – говорит Каспаравичюс. – Но большевики, точнее, Ленин, на мой взгляд, оказались хитрее – они создали квазигосударственные образования в виде советских республик. До 1933 года в СССР, в отличие от Польши, была довольно мягкая национальная политика. И это дало свои плоды».
В Беларуси, например, на белорусском издавались газеты, вещало радио, учили в школах, особенно в начальных. В середине 1920-х годов – уже в советский Минск – из эмиграции вернулась примерно половина белорусских оппозиционеров. Например, историк, филолог, бывший премьер-министр Беларуской народной Республики Вацлав Ластовский. Но как только Сталин почувствовал, что эта самобытность вовсе не скрепляет советскую империю, он начал закручивать гайки. Репрессии 30-х годов коснулись всех национальностей, в том числе и беларусов. Вацлава Ластовского расстреляли в 1938-м.
По цифрам, которые приводит Наталья Радина, можно осознать масштаб репрессий только в отношении беларусов: «По данным известного белорусского писателя и историка Сократа Яновича, период с 1926-го по 1939-й год с территории Восточной и Центральной Беларуси, которая тогда входила в состав Советской России, в Сибирь было вывезено 600 тысяч беларусов. В 1930-е годы репрессиям подверглись до 500 тысяч человек. А уже в 1939 году, после присоединения Западной Беларуси, когда образовалась БССР, репрессировали еще 100 тысяч беларусов».
Раны Второй мировой войны
Вторая мировая война стала для белорусского самосознания важным порогом, считает Каспаравичюс. С одной стороны, Беларусь стала единой, а с другой –республика потеряла убитыми около 3 млн человек.
«Немцы, которые летом 1941 года пришли в Беларусь, пытались создать определенный культурный и хозяйственный диалог, поскольку чуть лучше относились к украинцам и беларусам, чем к русским. Но тут стала себя проявлять советская беларусскость, которая ковалась в 1920–1930 годы. Например, в активном просоветском партизанском движении в Беларуси, которое (хоть и всячески поддерживалось Москвой), но все же само по себе было несравненно больше и эффективнее, чем в Литве и в Украине», – говорит Каспаравичюс.
Кроме того, у беларусов, считает историк, осталась определенная горечь в отношении Запада в лице немцев. В межвоенное время белорусская оппозиция имела хорошие связи с Веймарской Германией. Но Вторая мировая война это все перечеркнула. На каждую деревню, сожжённую в Литве, в Беларуси приходилось несколько десятков сожженных деревень. От положительного образа немца ничего не осталось.
«Я нигде не встречал таких советских людей, как в Минске. Советскость, советский строй был ярче в Минске, чем в Санкт-Петербурге или Владимире. Эти потери, которые понесла каждая белорусская семья, сделали свое дело. Когда мы сейчас смотрим на современную Беларусь, современный белорусский народ, мы должны понять, почему он не стремиться к реформам и демократии и довольно осторожно смотрит на Запад. Потому что раны Второй мировой войны все еще не дожили до конца», – рассуждает историк.
Независимость, но с московским ставленником во главе
Каспаравичюс уверен, что в 1991 году независимость беларусам досталась случайно. С ним согласен политолог Русланас Ирзикявичюс, глава литовского Фонда поддержки медиа.
«Во время Перестройки на поверхность стали выходить национальные движения. В Беларуси оно тоже было, но все же независимость им была поднесена, как говорится, «на тарелке». Только Балтийские страны оказались готовыми воспользоваться историческим шансом и вернуться в Европу, где мы всегда были», – говорит Ирзикявичюс.
Балтийские республики объявили о выходе из СССР в 90-м году, то есть задолго до эпохальных событий 1991 года – августовского путча в Москве и Беловежских соглашений, заключенных 8 декабря. Фактическая независимость пришла к Беларуси 10 декабря 1991 г. с прекращением существования СССР.
Но Наталья Радина с ними не согласна: «Стремление к независимости было. В Беларуси в 1988 году был создан «Белорусский народный фронт». Его учредительный съезд прошел в 1989 году в Вильнюсе. В Минске это невозможно было сделать, поскольку фронту всячески противодействовали коммунистические власти. И тогда был четко заявлен курс на независимость Беларуси. И нам повезло, что это произошло бескровно».
Впрочем, Радина соглашается с Ирзикявичюсом, что шанс стать европейским государством в итоге был упущен. И виноват в этом Александр Лукашенко, который правит Беларусью с 20 июля 1994 года – уже больше 30 лет. Его правление нанесло катастрофический урон нации, считает журналистка:
«Приход Лукашенко в 1994 году похоронил эти надежды, потому что Лукашенко – это абсолютный ставленник Москвы, кремлевский холуй, который прекрасно понимал, что не сможет удержаться у власти без поддержки из Москвы и сделал ставку именно на Москву, как на своего главного союзника. За экономические выгоды, за нефть и газ, он продал независимость страны, проведя тотальную русификацию страны».
Это выражается в том, что в школах не преподают настоящую историю Беларуси, писателей и историков подвергают гонениям, и белорусскому языку не дают развиваться. В стране нет ни одного белорусскоязычного университета, в школах, по данным Радиной, только 10% детей обучаются на белорусском языке, на нем не выпускаются книги и фильмы, а государственные медиа – все тотально русскоязычные.
«В последние годы Лукашенко объявил джихад против всего белорусского, потому что оно ассоциируется у него с оппозиционным. Лукашенко не нужны граждане с национальным самосознанием. Кто такой патриот? Это человек, который любит свою страну и знает ее историю. Это человек с чувством собственного достоинства. Значит, он не раб. А Лукашенко нужны рабы!» – говорит Радина.
Союзничество, которое уничтожает страну
Русланас Ирзикявичюс описывает отношения Путина и Лукашенко как отношения хитрого крестьянина и барина: «В реальной жизни барин всегда побеждает. Геополитическая ситуация сейчас такова, что, на мой взгляд, это только вопрос времени, когда Беларусь будет захвачена Российской Федерацией. И, конечно, это будет зависеть от того, как повернется война в Украине».
Наталья Радина уверена, что Россия проиграет войну против Украины. Это окончательно разрушит недораспавшуюся Российскую империю, и Кремль начнет стремительно терять влияние в регионе. Тогда у беларусов вновь появится шанс построить независимое европейское государство.
«Когда Россия ослабнет, на территории Беларуси вновь начнутся протесты, – утверждает Радина. – Убеждена, что будет номенклатурный переворот. По настроениям белорусского чиновничества и бизнеса я вижу, что они уже начинают понимать все угрозы, которые исходят со стороны России. Союзничество, за которое ратовал Лукашенко, уничтожает страну».
Русланас Ирзикявичюс не столь оптимистичен, поскольку после событий 2020-го года из Беларуси уехало множество несогласных: «Я очень надеюсь, что там еще есть силы, про которые мы не знаем, что в людях еще осталось готовность бороться. Но я этого не вижу, к сожалению».
И все же, если у Беларуси получится вырваться из сферы влияния Москвы, то новым белорусским властям надо будет сразу объявлять курс на Евросоюз и НАТО, уверена Наталья Радина. «Только в их составе у Беларуси есть шанс сохраниться как национальное государство», – считает Радина.
Поменяют ли тогда россияне отношение к Беларуси? Наверное, это будет зависеть от того, какой путь выберет сама Россия.
